Высший Совет по древностям АРЕ разработает в ближайшие дни проект по спасению т. н. «Солнечных ладей», найденных в подземных каменных «доках» у южного склона пирамиды Хуфу в Гизе. Обе ладьи, одна из которых выставлена в настоящее время в специальном музее на плато, сильно пострадали от активных солнечных лучей и, в особенности, от ультрафиолетового излучения, которое уничтожает органические составляющие древесного массива древних судов.
По словам Захи Хавасса, Генерального Секретаря Совета, заявил, что в здании Музея ладьи в Гизе экспонируется уникальное судно, шедевр древних кораблестроителей; меж тем стеклянные стены музея позволяют солнечным лучам попадать непосредственно на ладью, что разрушает ее. Грандиозный корабль должен быть спасен. Первые меры включают в себя покрытие больших стеклянных окон музея пластиком, который защитит древнее дерево от негативного влияния солнца; ладья отныне будет подсвечена искусственно.
Историческая справка
Ладья, найденная в 1954 году у подножия пирамиды Хуфу, сына Снофру, имеет 43,6 м., т. е. 82 локтя в длину, 1,78 в глубину, около 6 м. в ширину и, наконец, водоизмещение в 50 тонн. Судно, использовавшееся во время царской погребальной церемонии, было погребено в специальном каменном «доке» в разобранном виде — выдающийся египетский археолог Камаль эль-Маллах обнаружил 1224 фрагмента из кедровой древесины высшего сорта; кроме того, некоторые небольшие части корабля были выполнены из акации и ююбы. Когда были убраны последние каменные блоки, преграждавшие доступ в «док», где царила темнота, вспоминает эль-Маллах, «словно кошка я зажмурил глаза и вдруг почувствовал запах благовоний, самых прекрасных и священных! Я ощутил запах времени... Я ощутил аромат столетий... Аромат истории... И тогда я понял, что ладья фараона здесь». Помимо досок в «доке» были найдены камни, которые, скорее всего, использовались как балласт для устойчивости ладьи, многие метры веревок, обломки медных инструментов. Нос ладьи находился в западной части «дока», корма — в восточном, части правого борта — слева, вдоль северной стороны, части левого борта — справа, вдоль южной стороны «дока».
Некоторые из досок, пишет Н. Дженкинс в своей превосходной работе «Ладья под пирамидой», из которых состоит ладья, имеют длину 22 м. Эта гигантская мозаика с трудом и ошибками воссоздавалась долгие годы, пока судно не предстало во всем своем великолепии в 1968 году. Самое занятное, что ладья не могла двигаться самостоятельно: на ней не имелось парусов, гребные весла были больше символическими, нежели использовавшимися для реального движения по реке; скорее всего, как это часто бывало в Египте, царское церемониальное судно передвигалось с помощью небольшой флотилии лодок-буксиров с гребцами на борту. Во время реконструкции египетский мастер Ахмед Юсеф Мустафа пользовался условными знаками, оставленными самими мастерами: на многих деревянных частях имелись пометки скорописью, указывавшие, к какой секции ладьи принадлежали эти части; эти знаки соотносились и со сторонами света. В процессе «нового рождения» ладьи стало ясно, что изначально встык, вплотную собирались внешние доски обшивки корпуса судна, и лишь затем внутрь вставлялись укрепляющий поперечные шпангоуты: так строились все известные в настоящее время древние корабли Средиземноморья. С самого начала реконструкции ладьи было крайне сложно определить изначальный изгиб ее днища и понять, каким был силуэт корабля, состыковывая восемь больших продольных досок его плоского днища. Пробы и ошибки эксперимента легли на соразмерные копии древних элементов судна, так как бесценный кедр просто не выдержал бы подобного. У ладьи не было киля, а потому изящные форштевень и ахтерштевень, выполненные в виде стеблей папируса, крепились непосредственно к корпусу, при этом своим огромным весом, благодаря системе креплений, придавая прочность всему корпусу ладьи. Доски корпуса сшивались способом двойной связки, сверху и снизу, веревочными стежками, что позволяло состыковать их достаточно плотно, оставляя при этом некоторую подвижность, уменьшающую уязвимость всей конструкции. Веревочные связки изнутри не выступали на поверхности корпуса, так как были утоплены в специальных пазах, врезанных в толщину досок на 13–14 см. Каждый борт состоял из 11 продольных досок-стрингеров, плотно состыкованных друг с другом. Сквозь все эти доски проходила одна веревочная связь, удерживавшая многочисленные части корпуса.
Помимо веревочных стяжек доски корпуса ладьи соединялись по длине деревянными клиньями-замками. Шестнадцать поперечных опор, или бимсов, массивных изогнутых распорок, каждя из которых была вырезана из целого кедрового ствола, были вставлены внутрь корпуса и связаны с его досками. С бимсами были связаны ряды из семи подпорок с раздвоенными концами, которые, в свою очередь, поддерживали длинный стрингер, или доску днища, проходящего посередине судна. С ним были скреплены 46 поперечных балок-распорок, которые своими концами входят в пазы бортовых досок обшивки обеих сторон ладьи. На поперечных распорках по обоим бортам судна лежали длинные боковые доски — опоры палубного настила. На этих двух опорах лежали доски самой палубы, которые закреплялись в пазах, но в любой момент могли быть сняты. В носовой части десять тонких столбов, капители которых были выполнены в виде бутонов папируса, поддерживали маленький навес. Главная палубная каюта занимала всю кормовую часть ладьи и состояла из двенадцати деревянных панелей, по пяти с каждого борта и по одной спереди и сзади. Двойная дверь с задвижкой изнутри вела со стороны носа ладьи в маленькую прихожую, из которой аналогичная дверь открывалась в саму каюту. Внутри нее три колонны поддерживали потолок.
Еще одна дверь выходила на корму ладьи. Двери прихожей и самой каюты находились в сторонах от основной оси корабля. чтобы в каюту нельзя было заглянуть. С внешней стороны каюта была окружена колоннадой из 36 столбов, также с капителями в виде бутонов папируса, на которых могла держаться вторая кровля, скорее всего из циновок или ткани. На ладье насчитывалось пять пар «гребных» весел, длиной 6,5 м. каждое, которые предназначались, как уже упоминалось, не для передвижения ладьи, но для удержания ее на нужном курсе. На воде доски разбухали, веревочные связки туго натягивались, и ладья становилась водонепроницаемой. Египетскими кораблями и лодками, которые были собраны «словно кирпичная кладка», поражался и Геродот.
Неподалеку от дока, открытого в 1954 году, была обнаружена еще одна подземная камера. В 1985 году в каменном покрытии второго «дока» было просверлено отверстие, прошедшая сквозь него камера показала разобранной на части вторую ладью царя Хуфу Оба судна не только использовались во время погребальной церемонии, но и были моделями Манеджет и Месектет — дневной и ночной ладьи бога Солнца Ра-Атума, на которых царь, согласно египетским текстам, присоединялся после смерти к команде божеств-спутников Солнца, борющихся с силами хаоса в загробном мире. Даже своей формой судно Хуфу полностью повторяет линии солнечной «Ладьи Миллионов лет» — уйи, которую поднимает на рассвете из бездны на своих руках Нун — божество предвечного океана, «отец всех богов».
© «Egypt Online»
© Авторизованный перевод — Владимир Ларченко
© Дополнительный комментарий — Виктор Солкин
© Ассоциация по изучению Древнего Египта «МААТ»
Пасть порву!
|
Как спасти ладью Солнца?